День, когда кончаются шоколадные хлопья в форме звездочек, никогда не может быть хорошим.
День Эвана не задался с самого начала. Хреново, когда приходится идти в супермаркет, едва проснувшись.
Как раз у него там было домашние задание. В течении трех месяцев, каждый будний день он выносил из супермаркета большой ред булл и пару носков. Иногда несколько раз за день, порой так ничего и не купив. Самый действенный способ пройти мимо охраны — это орать по телефону: "ЧТО? ГДЕ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? ЖДИ МЕНЯ ТАМ, Я УЖЕ ИДУ, НИКУДА НЕ УХОДИ ПАДЛА", но в четвертый раз это выглядит глупо. В общем, на третий месяц охранники начали его пасти. Несколько раз ему удавалось, набрав вторую космическую, вылететь из магазина. Еще несколько раз спас тубус с рисунками, который открывался с двух сторон. Под конец ему пришлось подставлять людей, и пока тех обыскивали и допрашивали, он успевал улизнуть. В конце концов, он перестал воровать там ежедневно, а если и воровал, то маленький ред булл.
Но сегодня он пришел исключительно за шоколадными хлопьями в форме звездочек.
На выходе из магазина он вдруг обнаружил, что электронные часы над стеклянными дверьми показывают половину двенадцатого ночи. А это означало, что через полчаса он должен был быть на месте.
Задание на сегодняшнюю ночь – магазин зеркал «House of mirrors».  Кажется, предполагалась большая мыслительная работа, но конец был определенным: магазин будет перевернут вверх дном, ни одно зеркало не останется целым.
Зачем это нужно было – Эван не знал и знать не хотел. Было что-то еще, что ему не понравилось в этом задании, но он хоть убей не помнил.
«Хоть убей. Хаха. Кто только придумал это выражение», - подумал он. Кошачий череп ласково боднулся в кармане.

Через полчаса напротив закрывшегося пару часов назад магазина «House of mirrors» припарковался пикап мерзкого салатно-блевотного цвета. Из него вывалился тощий парень, в одной руке которого была пачка шоколадных хлопьев в форме звездочек,  а в другой – новенький молоток. Молоток он сунул за пояс и принялся есть хлопья.
Оставалось пять минут до назначенного времени.
- Эван, что за хуйня?
-Тут люди смотрят на себя со стороны.
-Но, Эван, это же революционно!
- Не спеши с выводами, мистер Бадди. Я боюсь, что глубже кожи они все равно не видят.
-Это грустно, Эван. Думаешь, можно научить их видеть сквозь?
- Не знаю. Я же пытался. Та женщина, которая приходила рекламировать косметику к нам в дом, не поняла ничего даже когда я помог ей и снял с нее кожу.
- Жаль. Может станцуем польку?
-В другой раз, мистер Бадди.

- Второе правило – никогда не задавать вопросов… - пробормотал Эван автоматически, и только потом поднял глаза на подошедшего, словно только что заметил его (хотя это было не так), отпрыгнул на полметра назад и заорал, чуть не выронив свои хлопья.
Вот только заорал он не от того, что из-под капюшона вместо лица явно виднелся нарисованный череп. Нет, это все ерунда. Что он, черепов не видел? В конце концов, не его дело это, в другой ситуации он бы вообще не заметил этой небольшой странности.
Заорал он потому, что наконец-то вспомнил.
-Я вспомнил!! – он тыкал пальцем в Незнакомца, - Парное задание! Мне не понравилось это с самого начала. Я так и знал! Вот почему утром кончились хлопья. – добавил он немного огорченно, но уже совершенно спокойно, прижимая картонную коробку к груди. – Эван, - он протянул руку для знакомства, словно и не было этой маленькой истерики. Пронзительный взгляд с большой долей интереса, глаза в глаза, и никакого внимания на татуированное лицо.
В Разгроме не принято задавать вопросы.
Эван задавал вопросы постоянно, ежеминутно. Себе или Бадди. А иногда он задавал вопросы посторонним предметам. «Зачем?» - о, это был последний тренд. Вопрос без ответа.
Но в Разгроме он не задавал вопросы никогда. Зачем задавать вопросы живым людям? А вдруг они ответят так, как ты ожидаешь? Ну вот, опять. «И зачем я только об этом думаю, а, Бадди?»
-Вот ты мудак.
Хорошо, что голос Бадди был в его голове. Иначе Напарник бы не понял.
- Угощайся? – Эван вручил Незнакомцу пачку с шоколадными хлопьями в форме звездочек и, обойдя его, перешел через улицу к магазину. Поковырявшись некоторое время в замке, он открыл его и вошел внутрь. В инструкции было сказано разбить зеркала, но не было ни слова о стеклянной двери магазина. Он оглянулся назад на своего Партнера и достал молоток.

Отредактировано Evan (2011-10-22 15:57:50)

Эван отстраненно проследил за поведением своего безымянного Напарника – так он его и продолжал называть про себя. Он не обратил внимание на то, что тот не представился – какое ему дело? Быть может, у него нет имени вообще, быть может, своими расспросами Эван бы смутил его и их отношения не сложились бы совсем. А это было бы печально. Или нет.
Разбивать зеркала – какая скука! Какое бесполезное занятие.  Что они хотели этим сказать? Загляните в себя? Разбейте своих внутренних демонов? Или – разбейте барьер и выпустите своих демонов наружу? Простите, как банально. Воровать  ред булл было интереснее. Креативней, скажем так.
Наблюдать за Напарником было куда занятнее, чем бить зеркала.
-Бадди, о чем он?
-Он пытается выебнуться за счет трендовых тем, Эван. Не обращай внимания.
-Может нам послать его нахуй?
-Тогда мы выебнемся за счет пренебрежения трендовыми темами, а это тоже тренд, Эван.
-Что же нам делать, Бадди?
-Просто делай свою работу.
И он делал свою работу. Бил зеркала, одно за другим. Маленькие круглые, висящие на стенах, с яркой мозаикой по кайме. Большие напольные с красивыми резными рамами. Дизайнерские зеркала в форме цветка лотоса, змейки, женской фигуры… у заказчика бы глаза разбежались.  А эти двое – самая странная парочка, которую можно встретить ночью в таком месте – методично уничтожали эту красоту. Только пока один делал это вдумчиво, получая от процесса не только явный кайф, но и свою порцию размышлений – наверное, именно то, на что рассчитывало задание – второй думал о томатном супе, оставшимся в холодильнике дома.
Эван задохнулся, отбросив куда-то молоток, грузно звякнувший о бесчисленные осколки на полу, и прислушался к Напарнику.  Его голос звучал так дружелюбно. И улыбка такая славная, особенно с этой татуировкой.
- Он цитирует Кундера. Ты знаешь кто он такой?
-Конечно, Бадди,  ведь мне 68 лет и я перечитал всех ебнутых европейских писателей. Более того -  я читал их всех в оригинале, а потом сравнивал с каждым опубликованным переводом.
-Тогда ответь мне, почему его достойно не переводят?
-Чтобы досаждать таким как он.
Эван повернулся к Напарнику, улыбнувшись своей Самой Милой Улыбкой.
- Ты мне нравишься. Честно. Ты не то что я. Мне уже ничего не поможет, а ты лишнего не пиздишь. Мне всегда это нравилось в людях. Знаешь, когда люди говорят только по делу, как ты например, от их слов веет такими эманациями, знаешь, их слог чарует душу и хочется за этими людьми, хоть на край света идти.  – Эван сделал несколько шагов навстречу ему, по пути сбив тяжелым ботинком еще одно зеркало.
- Это хорошо, что ты отметил все это. Мне нравятся такие, как ты. Правда. Вы всегда все подмечаете, ОТ ВАС НИЧЕГО НЕ УТАИШЬ.  – его голос, внезапно сорвавшийся на фальцет, снова стал тихим и спокойным. Он забормотал что-то уже себе поднос, отправляясь исследовать глубины магазина, куда они оба еще не добрались. - ..В тридцать девятом вы отрывались. В тридцать девятом вы блистали — вокруг вас крутились события, ведь вы-то все подмечаете…

Эван выслушал всю его тираду с отсутствующим выражением лица. Зачем ему это надо было знать? Зачем он говорит ему все это? Зачем? Он же все это запомнит. Запомнит, а потом, памяти не хватит на что-то еще. Мозги-то не резиновые. Он сам видел. Отвратительное зрелище, лучше бы были резиновые. И пищали.
-Элди. – Он словно попробовал имя на язык, посмаковав его шариком пирсинга по зубам.
Дружить? Чего? Эван никогда не слышал таких слов. То есть, он слышал их в своих любимых глупых дневных сериалах. Но чтоб в лицо? Он что, хочет сблизиться и убить его? Или просто убить? Может, он маньяк? Может он хочет прочитать ему мораль? Может он хочет… занять место Бадди?!
- Знаешь, Элди. Это все очень мило. – Эван поднял оброненный ранее молоток, задумчиво посмотрев на него и медленно направляясь к Напарнику, по пути разбив пару недобитых зеркал.
- Правда. Дружить это здорово. Ходить в кино вместе, на вечеринки, боулинг, смотреть глупые фильмы с пивом и пиццей, говорить о сиськах, работе и политике, жизненных ценностях… – он фыркнул. - "Жизненные ценности" — это та фраза, которой пугала меня бабушка, если я долго не успокаивался. После упоминания я сразу становился тихим и робким и бубнил, смешно надув губки: « Только не они, бабушка, уж лучше в угол, на горох.» - Эван передразнил голос бабули, прохаживаясь вокруг Напарника и отчаянно жестикулируя. - Я был смышленый. Я знал, чем они пахнут. Они пахнут как носки после недельной носки. Не надо тыкать ими мне в лицо. Я брезгливый. Я осторожный.
С этими словами на затылок Напарника опустился молоток. Не так сильно, чтобы размозжить черепушку, но достаточно, чтобы вырубить на время.
-Бадди?
-Да, Эван?
- Я мразь и падла. Такие как я рушат экономику. Такие как я делают из страны ресурсный придаток. Таким как я тут не местно. Я должен помочь своей стране. Я должен уйти.
- Может под конец станцуем польку?
-Но потом сразу собираться, Бадди. Задавай ритм.

***
>>>> Домой

Тащить тушку Напарника от магазина до машины и от машины до дома было делом нелегким и неблагодарным.  Небольшой одноэтажный домик цвета неспелого персика, стоящий на отшибе, с пышными кустами под окнами, садовыми гномами у дорожки и приветливым половым ковриком с надписью “OH SHIT NOT YOU AGAIN” совсем не вызывал подозрения у случайных прохожих. Соседи никогда не слышали криков о помощи, раздающихся внутри стен дома, крови, просачивающейся сквозь оконные рамы или свежевскопанной земли в окрестностях. Поэтому Эван, проволокший Напарника через небольшой дворик с потрясающей аккуратностью (он не задел ни одного садового гнома), прямо по ступенькам крыльца, исчез внутри дома без шума и лишнего внимания.
Бросив тушку у батареи и не забыв пристегнуть ее к ней наручниками, Эван залил хлопья молоком и включил телевизор. Все же дела делами, а хлопья он еще с утра хотел.
Толстяк готовил свиной рулет в каком-то заблудном соусе и подробно описывал свои действия.
-Что ты будешь делать теперь, Эван?
-Он очнется - тогда поговрим.
- Но Эван, надо решить заранее.
- Я его убью, что тут решать. У меня нет выхода. А теперь заткнись, шоу Опры начинается.
Хлопья были восхитительны.

Отредактировано Evan (2011-11-08 21:38:18)

Отвлекшись от увлекательной телепередачи, в которых люди страдали и смирялись, Эван повернулся к очнувшемуся Напарнику, и в глазах его читался неподдельный интерес.
- А что ты имел в виду? Дружба это не просто так, знаешь ли. Надо считаться с чужим мнением. – он склонил голову набок, проигнорировав просьбу закурить, и перескочил через спинку дивана, сев на корточки напротив Ларго. Неприятного вида тощие пальцы, обтянутые черной перчаткой, обхватывали хрупкий кошачий череп.
- Это Бадди. Мой лучший друг. Он понимает, что такое дружба. Он помогает мне, не дает сорваться, - его взгляд излучал дружелюбие, а голос был бархатным, чуть приглушенным, и казалось, что Эван не затрачивает не единого усилия, чтобы говорить, его губы двигались как-то совершенно незаметно. - Иначе я бы давно стал линчевать людей. И тут и там их. За кегль, интерлиньяж, орфографию и пунктуацию, за взгляды и внешний вид, за список непрочитанных книг, за каждый просмотренный фильм и не заработанный рубль. Линчевать от и до каждого прохожего. На бегу составлять гневный опус и зачитывать брызгая слюной ему в лицо, чтобы он знал какой он, чтобы все знали, какой он!
Эван нежно прижал Бадди к груди и поднялся.
- Людей я правда все равно линчую.
Он закрыл деревянные жалюзи и, покопавшись в тумбочке под окном, достал оттуда кухонный нож. Нож блеснул тупым лезвием в свете абажура из IKEA и был отброшен в сторону.
-Элди. – Эван повернулся к нему с бензопилой. На слегка притупившихся зубьях засохла старая кровь и взбитые сливки.
Его глаза не излучали более того теплого дружелюбия. Взгляд был холоден, и то был не ледяной хлад льда, но холод стены. Он был безразличен, не как неизвестно чей злобный вопль в толпе, но как отпечатанный на принтере квиток за превышение скорости. И он был смертельно опасен – и вновь не на манер ножа или пули, но наподобие кирпичной стены поперек шоссе.
– Зачем ты предложил мне дружбу?

Отредактировано Evan (2011-11-21 22:10:43)